НРАВСТВЕННЫЕ АСПЕКТЫ УСПЕХА ЧЕЛОВЕКА В ОБЩЕСТВЕ
// ЦЕННОСТИ И СМЫСЛЫ. 2009.. № 1. С. 90-102.

Успехи или неуспехи (в работе, учебе, общении и др.) характеризуют ведущие тенденции адаптации человека в социуме. Успех всегда соотносится с достижением конкретной цели. Поэтому с точки зрения одной цели действие может быть успешным, с точки зрения другой – то же действие будет неуспешным, а с точки зрения третьей цели – действие может характеризоваться как нейтральное.

А.В. Либин определяет вектор жизненного успеха человека в виде суммы векторов личностного успеха, рассматриваемого как степени самосовершенствования человека, и профессионального успеха. Личностный успех выражается в достигнутом человеком уровне личностной зрелости, связанной с ощущением субъективного и семейного благополучия. Профессиональный успех отражается в степени творческого своеобразия конечного результата или продукта деятельности. Наконец, жизненный успех может быть достигнут как за счет одного из этих двух факторов (и в этом случае он неизбежно строится на основе гиперкомпенсации), так и за счет наиболее оптимального сочетания личностного и профессионального компонентов [7].

В принципе любую деятельность можно рассматривать как успешную или неуспешную, если сравнивать ее с определенными эталонами качества выполнения. Эти эталоны могут быть конкретными и абстрактными, общими и специфичными. В простейших случаях они состоят из элементарных альтернатив типа «решил — не решил», «удалось — не удалось». По мере развития деятельности эти эталоны становятся более дифференцированными.

Еще Ф. Хоппе (F. Норре), опыты которого по изучению уровня притязаний стали классическими, считал, что основным критерием успеха-неуспеха является уровень притязаний. Если человек при решении задачи достиг или превзошел свои притязания, то он ощущает успех и повышает свои притязания; если же он не достиг их, то ощущает неуспех и снижает притязания [16].

И если, по А.Н. Леонтьеву, для достижения счастья человек должен просто ставить перед собой какую-либо цель и стремиться к ней [6], то Ф. Хоппе полагал, что счастье, удовлетворенность приносит достижение человеком не всякой цели, а лишь достаточно трудной и в то же время посильной.

Общепринятой посылкой теории притязаний и мотивации достижений является следующее положение: человек надеется на успех и стремится к нему и в то же время боится неуспеха и избегает его. Неуспех вреден, так как влечет за собой наказание, снижение самооценки и социального статуса и связанные с ним отрицательные эмоции. А успех, напротив, по Дж.В. Аткинсон (J.W. Atkinson), несомненное благо, к которому надо стремиться из-за наград, похвал, положительных эмоций, повышения социального статуса и самооценки.

В современных условиях под успехом понимается достижение поставленной цели, превышение своих прежних результатов и социальных норм [4]. С психологической точки зрения успех — это переживание состояний радости, удовлетворения оттого, что результат, к которому личность стремилась, либо совпал с ее надеждами, ожиданиями (с уровнем притязаний), либо превзошел их. На базе этого состояния могут сформироваться устойчивые чувства удовлетворения, формируются новые, более сильные мотивы деятельности, меняется уровень самооценки, самоуважения. Поэтому успех может быть определен как оптимальное соотношение между ожиданиями окружающих, самой личности и результатами ее деятельности.

Успех всегда имеет две стороны. Одна – сугубо индивидуальное переживание радости, личностное, субъективное. Другая – общественная оценка достижений личности, отношение окружающих к успеху члена коллектива, группы. Связь этих сторон несомненна и органична.

Позитивная мотивация является необходимым условием достижения успеха. С другой стороны, чем сильнее мотив к достижению значимой для человека цели, тем больше угроза ее недостижения.

Успех может быть частичным (решена поставленная задача, но не превзойден уровень предыдущих достижений и уровень социальных нормативов) или полным (достижение цели повышенной трудности, которая заметно превышает предыдущие достижения человека, его возможности и способности, а также средние социальные нормативы).

А.В. Либин выделяет ряд компонентов поведенческих стратегий, которые связаны с устойчивыми личными особенностями, влияющими на достижение успеха. К таким компонентам исследователь относит соревновательность, преимущественную ориентацию на успех (а не на избегание неудач), реалистично высокий уровень притязаний. Подчеркивается, что успех человека в большей степени связан с личностными предпосылками, чем с ситуационными (имея в виду обстоятельства, затрудняющие или облегчающие достижение намеченных целей) [7].

Можно выделить несколько оснований (или критериев) для понимания профессионального и личностного успеха человека.

Во-первых, успех может оцениваться по конкретным результатам (заработанным деньгам, купленным благам, созданным шедеврам или сделанным открытиям, по полученным знаниям, премиям, наградам и т.д.). Во-вторых, успех может оцениваться по затраченным усилиям, поскольку одни и те же результаты у разных людей имеют разную ценность.

В-третьих, при оценке жизненного успеха бывает важно понять, чем пришлось заплатить данному человеку за свои достижения. Может оказаться, что за успех пришлось заплатить совестью, достоинством, благополучием близких людей, а средством для достижения успеха стали предательство, разрыв значимых социальных связей, подлость. Поэтому обратим внимание на мысль Н.С. Пряжникова о том, что «искусство построения жизненного успеха не в том, чтобы как в супермаркете покупать этот успех, платя за него своим достоинством, превращенным в «валюту», а в том, чтобы, достигая намеченных целей, еще и приумножать свое внутреннее достоинство» [9, с. 38].

В качестве субъективного критерия успеха выступает удовлетворённое желание от достижения цели, поставленной перед собой самим человеком. Но ощущение человеком своего успеха связано с его системой отношений (к себе, к другим людям, к миру в целом). И порой, глядя на деструктивную активность человека, добившегося некоторого успеха, замечаешь, насколько справедливы слова, сказанные французским писателем Франсуа Ларошфуко (1613-1680 г.): «Нам мало добиться успеха. Надо еще, чтобы друзья наши потерпели крах» [5].

Э. Берн (1988 г.) предложил идею того, что каждый человек имеет одну или несколько основных жизненных позиций или, как он назвал их, «жизненные сценарии». Эти жизненные позиции диктуют и наше поведение в целом, и наши отношения с другими людьми.

Для успешности человека важно знать не только то, как правильно делать, но и в каком диапазоне можно отступить от нормы. Непродуктивность, а порой и опасность действий по заранее и навсегда зафиксированным правилам, «привычным действиям» подтверждает и статистика дорожно-транспортных происшествий: работники ГАИ (ныне – ГИБДД) говорят, что в большинство аварий попадают вовсе не те люди, которые только что сели за руль, а те, кто знает правила и бездумно им следует, не учитывая конкретную ситуацию.

В психологии рассматриваются невротические реакции на успех. К. Хорни отмечает, что «отсутствие успеха у невротика — его отставание от других в любом отношении, касается ли это карьеры или брака, безопасности или счастья, — делает его завистливым по отношению к другим» [15, с. 174]. К. Сельченок обращает внимание, что в самом слове успех заложена его суть – «Успеть!», что для невротика становится лозунгом всей его жизни. Невротики, пребывая в постоянной погоне за ложными целями и иллюзорными ценностями, все время куда-то опаздывают. Добежав к заветному финишу, задыхаясь и обливаясь потом (а то и слезами), они к своему неудовольствию узнают, что он является стартом нового забега. И так во всем, всю жизнь» [13, с. 49]. Бегущие рядом воспринимаются как соперники или противники. Нет ни времени, ни сил на то, чтобы осмотреться, сделать необходимый выбор и принять осмысленное решение, тем более их нет на то, чтобы насладиться самим процессом движения. Мало кто из невротиков понимает, что истинная траектория их жизненного движения напоминает замкнутый круг.

Следует признать, что во многих случаях именно энергией, постоянным самоотверженным стремлением невротиков к эфемерному успеху двигается вперед цивилизация, вертится колесо прогресса, изобретаются новые технологии. Но сами они находятся вне жизненной реальности: главное для них – «Успеть!». И ломаются по пути ноги, и трещат по швам отношения с близкими людьми, и разбиваются человеческие судьбы. А ради чего?

Рассмотрим жизненный успех с точки зрения построения карьеры. Современный словарь иностранных слов (1993 г.) определяет карьеру как продвижение в какой-либо сфере деятельности; достижение известности, славы, выгоды. Само понятие «успешная карьера» предполагает постоянное жесткое соревнование со своими конкурентами и соперниками. Немецкий исследователь В. Берг, обращаясь к этимологии слова «карьера», пишет, что у древних римлян это слово означало «построение в боевом порядке колесниц», а у французов «карьера» и сейчас означает «поводья, которыми лошадь пристегивается к повозке для того, чтобы она могла бежать в нужном направлении» [2, с. 63]. Таким образом, уже в изначальных значениях слова «карьера» просматривается направленность не столько на соревнование, сколько на жесткое соперни-чество. Важен и второй аспект – наездник, который посредством поводьев («карьеры») управляет внешней энергией («лошадью»), направляя ее в нужном направлении.

Исследователи отмечают парадоксальность ситуации, отражающей сложившиеся в обществе представления о путях построения успешной карьеры и отношение людей к этим путям. С одной стороны, людям с детства внушают, что жизненный успех достигается усердием в учебе, упорным трудом, честностью и т.п. С другой стороны, молодой человек достаточно быстро обнаруживает, что для «успеха» зачастую более полезными оказываются противоположные качества. Реально многие люди, зная о разных путях построения жизненного успеха (о «честном» и «нечестном», «порядочном» и «непорядочном»), все-таки надеются, что именно их собственный, индивидуальный путь окажется «более честным» и «более порядочным». К сожалению, жизнь заставляет признать, что «вообще без каких-либо компромиссов и моральных уступок ничего в жизни не добьешься» [10, с. 399]. И тогда проблема достижения успеха в карьере сводится к тому, как свести эти компромиссы и уступки к минимуму.

Успех имеет и «оборотную» сторону. Г. Селье писал, что «успех всегда способствует последующему успеху, крушение ведет к дальнейшим неудачам» [12, с. 52]. В то же время «стресс рухнувших надежд» ... приводит к заболеваниям (язва желудка, мигрень, высокоеу артериальное давление и даже просто повышенная раздражительность)» [там же].

Неуспех (собственный, разумеется) любить нельзя, радость он не приносит, но уважать его следует. Он всегда возможен, он даже неизбежен, без него успех теряет свою радостную сущность. Лишь глубина неуспеха помогает нередко человеку вообще постичь всю глубину успеха. Трудно переоценить стимулирующую роль неуспеха в целом ряде ситуаций. Успех может разложить личность, неуспех – формировать ее лучшие качества. Одно без другого не существует, точнее, не должно существовать.

Достаточно распространена ситуация, когда человек добился успеха – признания своего труда, высокого социального статуса, осуществления сокровенных желаний. И вдруг, когда, казалось бы, пришла пора пожинать плоды, наступает крах – отказ от любимой работы, потеря семьи, возникают разнообразные душевные и соматические заболевания, злоупотребление алкоголем. Да и снижение результативности деятельности специалиста, наблюдаемое после достижения им профессиональных вершин, заставляет задуматься над ролью успеха для человека. Таким образом, достижение человеком высоких успехов в определенном виде деятельности зачастую сопровождается неблагоприятными последствиями (на физиологическом, психологическом и социальном уровне), которые получили название болезней успеха (или, иначе, болезней после успеха) [4].

B.C. Ротенберг причиной возникновения заболевания после успеха (болезни успеха) считает снижение человеком активности после достижения цели и изменение системы ценностей для оправдания этого снижения. Отмечается высокая частота случаев депрессий и самоубийств после достижения цели, носящей характер сверхзадачи. При этом процесс достижения цели может удлиняться в зависимости от случайных причин (например, отсрочка защиты диссертации в связи с необходимостью сбора дополнительного материала), однако болезнь успеха наступает только после достижения цели и завершения борьбы. Если же после достижения цели человек переключается на другую высокомотивированную деятельность, необязательно сопровождаемую положительными эмоциями, то заболевания (либо душевного неблагополучия) не наступает. В частности, так называемый «постдиссертационный синдром» не отмечается у тех, кто «сразу после защиты включается в новые интересные исследования» [11, с. 23].

Успех в профессиональной деятельности означает, что у человека повышается социальный статус и самооценка. Он становится «одним из немногих». При этом, как подметил А. Камю: «Нам лишь тогда охотно прощают наши удачи и успехи, если мы согласны великодушно делиться ими. Но непременное условие счастья — не думать о других. А раз так, выхода нет. Счастливый и осужденный — или прощенный и несчастный» [3, с. 134].

Следует различать понятия «успех» и «ситуация успеха». Ситуация — это сочетание условий, которые обеспечивают успех, а сам успех — результат подобной ситуации.

В качестве ситуации успеха рассматривается такое целенаправленное, организованное сочетание внешних (объективных и субъектив -ных) характеристик среды, в которых осуществляется деятельность, а также у внутренних (психологических) факторов, при которых создается возможность достичь значительных результатов в деятельности. Создаваемая с учетом указанных факторов ситуация успеха может быть результатом продуманной, подготовленной стратегии и тактики.

Успех может быть кратковременным, частым и длительным, сиюминутным, устойчивым, связанным со всей жизнью и деятельностью. Все зависит от того, как ситуация успеха закреплена, продолжается, что лежит в ее основе. Даже разовое переживание успеха может настолько изменить психологическое самочувствие, что резко меняет ритм и стиль деятельности, взаимоотношений с окружающими. Ситуация успеха может стать своего рода спусковым механизмом дальнейшего движения личности.

Сформированная человеком конструктивная система отношений и вера в себя может поднять его над ситуацией, дать силы для преодоления объективных трудностей и достижения успеха. Брахван Шри Раджнеш (Ошо) писал: «Вы слышали, что грешники отправляются в ад, – но то не так. Куда бы ни попал грешник – он создает ад, и куда бы ни попал святой – там небеса» [8]. Каждый человек во многом сам формирует субъективную составляющую ситуации успеха, имеющую очень важное, а иногда и определяющее значение. Именно он своим поведением и своим отношением формирует и ситуацию собственного успеха (или, напротив, ситуацию собственной неудачи), и свое состояние в деятельности.

Немецкие психологи X. Томэ и У. Лерв на основе анализа обширных эмпирических данных приводят ряд поведенческих реакций, затрудняющих приспособление к трудностям жизни. К числу таких реакций относятся: безропотное смирение, подавленность, депрессия, а также стремление к избеганию тяжелых ситуаций, подавление мыслей об источнике возникших трудностей, широкое использование подсознательных механизмов психологической защиты (приводится по [1]).

А. Бандура показал, что успешность поведения (особенно в трудных жизненных ситуациях) во многом зависит оттого, насколько человек уверен в своих способностях и верит в успешность своих действий. Давно подмечено , «что мыслит человек в сердце своем, тем он и является в действительности». Наша внутренняя речь является программой нашего внешнего поведения. А значит, даже в мыслях надо проявлять уверенность.

Человеческая мысль материализуется посредством психологического механизма самовнушения. Самовнушение может привести человека к благополучию и процветанию, но так же легко может ввергнуть его в юдоль страданий, несчастий и даже смерти. Если наполнить свое сознание страхом, сомнением и неверием в собственные силы и способности, самовнушение усилит дух неверия, а подсознание сделает его существование вполне реальным. От отношения человека к жизни, от его самопрограммирования во многом зависят жизненные успехи или неуспехи.

Возникают вопросы: «Программирование себя на достижение какого успеха и какой ценой?», а также: «Не обернется ли стремление к некоторому локальному успеху («здесь и сейчас») бедой для личности в будущем?».

Ответы на подобные вопросы связаны со сферой морали и нравственности. В свою очередь, моральные принципы и принятые личностью нравственные нормы проявляются в конкретных поступках человека. Г. Гейне называл нравственность разумом сердца. У каждого человека может быть свое понимание добра, справедливости, блага, но все же есть некоторые сложившиеся в человеческом обществе общие нравственные принципы.

В научной литературе словосочетание «морально-этический» встречается весьма часто, прежде всего, применительно к оценке поступков, а то и «облика» человека в целом. Но это словосочетание не отменяет простого слова «грех», как и не отменяет понятия, им обозначаемого.

У верующих грех означает нарушение религиозных предписаний, правил. В общечеловеческом смысле грех означает предосудительный (т.е. осуждаемый обществом) поступок. Грехопадение означает нравственное падение личности, поступок, совершенный в нарушение норм общественной морали.

В христианской религии говорится о существовании трех видов греха. Во-первых, мы грешим, уже тогда, когда совершаем то, от чего Слово Божье предостерегает нас [1]. Перечень грехов, от которых предостерегает Библия, включает такие явления, как половая распущенность, поклонение ложным богам, волшебство, вражда и ненависть, ссоры и интриги, клевету и злоречие, непримиримость, жестокость, предательства, клятвопреступление, наглость, напыщенность, проявление эгоизма, пьянство, убийства и др. [2] Во-вторых, мы грешим не только совершая вышеуказанные поступки, но также, тогда когда избегаем делать добро, если для этого есть все возможности. По этому поводу апостол Иаков пишет: «А потому, если вы знаете, как поступать правильно, но не поступаете так, то повинны в грехе» [3]. В-третьих, уже одни только греховные мысли сами по себе являются грехом. Евангелие не только не одобряет наши греховные поступки, но и дает оценку внутренним помыслам человека — его намерениям, желаниям и первопричинам поступков [4].

В период раннего Средневековья в христианстве возникла «теория семи смертных грехов», к которым причисляются гордыня, алчность, зависть, злоба, похоть, уныние, чревоугодие.

Указанные семь грехов выделены не потому, что это самые тяжкие или самые великие из всех грехов, а потому, что они неизбежно влекут за собой другие грехи. Эта теория впервые встречается у Папы Римского Григория Великого, жившего в VII в. и получила распространение после трудов Фомы Ак-винского, жившего в XXIII веке. Смертным грехом называли такой грех, который приводит к духовной смерти человека [5] . (С библейских времен существует выражение: «грехи отцов падают на голову детей». Уже в древности было подмечено, что поведение родителей очень сильно влияет на судьбу их детей. В Библии сказано, что потомки до третьего – четвертого колена отвечают за грехи предков. Современная психология (Э. Берн, М. Джеймс и др.) объясняет такое влияние наличием «родительского сценария», вносимого в подсознание ребенка в процессе его воспитания и предопределяющего в дальнейшем его поведение и систему отношений. А возникающее на жизненном пути психическое неблагополучие человека будет вызывать и отклонения в состоянии его соматического здоровья.

Осознание греховности своего поступка связано у человека с возникновением чувства стыда. В словаре стыд определяется как «эмоция, возникающая в результате осознания человеком несоответствия, реального или мнимого, своих поступков (или других индивидуальных проявлений) принятым в данном обществе и им самим разделяемым нормам или требованиям морали. ... Стыд переживается как неудовлетворенность собой, самоосуждение или самообвинение. Стремление избежать подобных переживаний – мощнейший мотив поведения, направленного на самосовершенствование» [14, с. 795]. Повышая чувствительность к оценкам окружающих людей, стыд участвует в регуляции общения, затрудняя или облегчая межличностные контакты. Стыд – это эмоция, полностью обусловленная социально; он формируется онтогенетически – в процессе воспитания, в результате сознательного усвоения этических норм и правил поведения, принятых в конкретной социальной группе, в которой происходило формирование личности данного человека.

Поэтому вполне вероятной является ситуация, когда человек совершает поступки, вступающие в противоречие с общественной моралью, но являющиеся нормой поведения в том социальном слое, в котором он воспитывался. В результате мы сталкиваемся с проявлением «бессовестности»,- отсутствием стыда у человека за те или иные совершаемые им предосудительные (греховные — с точки зрения общественной, например, христианской, морали) поступки, когда он говорит, искренне не понимая постыдности совершаемого: «А что здесь такого ...?!».

Защитные реакции организма блокируют эмоции стыда, загоняя их «вглубь», на уровень подсознания. Именно поэтому бесстыдство при совершении человеком аморальных (осуждаемых большинством людей) поступков является признаком деградации личности — как следствие снижения в ее структуре роли таких общественно значимых свойств личности, как моральные качества. Но подобное вырождение личности, низведение сущности человека до уровня организма и есть свидетельство духовной смерти.

Человек представляет собой значительно большее, чем биологический организм. И его подсознание неподвластно времени. Поэтому негативная эмоция стыда за совершенные ранее неблаговидные поступки будет вновь и вновь всплывать, доставляя человеку весьма неприятные ощущения. Продолжаться это может многие годы, пока человек не найдет в себе силы раскаяться в содеянном когда-то зле – не случайно все религии, так или иначе, выводят человека на необходимость понимания этого. И искреннего раскаяния (как и покаяния перед тем, кому вольно или невольно причинил зло) не заменит ни постановка свечки в церкви, ни формальное «отпущения грехов» священником или «спонсирование» пожертвований на храм. Ужасная тяжесть в душе останется. В мировой художественной литературе представлены многочисленные описания мучительных страданий человека на исходе его жизни за совершенные грехи.

В то же время, как заметил Ф. Ларошфуко, «наше раскаяние – это обычно не столько сожаление о зле, которое совершили мы, сколько боязнь зла, которое могут причинить нам в ответ» [5, с. 53]. Но для многих людей и такое осознание является сдерживающим фактором от «греховного» поведения. И все же более действенным является саморегуляция человеком своего поведения в рамках принятых в обществе нравственных норм и правил. Принятие же этого нравственного закона человеком и выполнение его способствуют выживанию личности в мире людей.

На пути к своему успеху люди используют разные средства, но, как известно, не всякие средства оправдываются наличием даже высокой цели.

В рассматриваемом аспекте полезной, понятной и вполне осуществимой является следующая максима (иначе – принцип поведения), вытекающая из категорического императива, предложенного Иммануилом Кантом: в отношениях с другими людьми поступай так, как бы ты хотел, чтобы люди поступали с тобой, и избегай поступать с людьми так, как бы ты не хотел, чтобы они поступили с тобой. «Такая максима, – считает И. Кант, – сама по себе может стать всеобщим нравственным законом». Принятие же этого нравственного закона человеком и выполнение его способствуют выживанию его как личности в мире людей.

Поучительной является библейская история, связанная с гибелью одного из важнейших евангельских персонажей Иоанна Предтечи. Иоанн большую часть своей сознательной жизни провел в пустыне отшельником, вел аскетический образ жизни. На пятнадцатый год царствования римского императора Теберия (в 28 году н.э.) он вышел из пустыни и начал проповедовать. В одежде из грубошерстной верблюжьей ткани, перепоясанный кожаным ремнем, он ходил по стране, громовым голосом вещая о скором наступлении царства божьего и призывая людей изменить свою жизнь и подчиниться нормам, которые установил Бог. В Новом Завете такое изменение жизни называется покаянием.

Предшествовавшие Иоанну Предтечи пророки тоже призывали тех, кто их внимал, покаяться, но Иоанн убеждал людей не только покаяться, но и сделать следующий шаг, который прежде не предлагал ни один пророк: Иоанн велел своим слушателям креститься.

Крещение – это ритуальное омовение, когда Иоанн полностью погружал людей в воду, а затем поднимал их оттуда. Крещение было столь важной частью его служения, что он остался в истории как Иоанн Креститель. Иоанн провозгласил, что Бог послал его крестить народ Израиля, чтобы подготовить его к тому, что скоро появится великая личность: «Я крестил вас водой, а Он будет крестить вас Духом Святым» [6].

Царь (четвертовластник) Галилеи Ирод Антипа заточил Иоанна в крепость за то, что тот обвинил его в распутстве и кровосмешении: Ирод отнял у своего брата (Ирода Филиппа) жену Иродиаду и женился на ней. Разыгралась трагедия, послужившая впоследствии сюжетом для многих произведений музыки, живописи и литературы [7]. Суть ее в следующем.

На пиру по случаю празднования дня рождения Ирода дочь Ирродиады Саломея танцевала перед гостями, чем очень «угодила» Ироду. Ирод публично, клятвенно пообещал дать Саломее все, что она попросит. Саломея, по наущению матери своей, мстительной Иродиады, сказала Ироду: «Дай мне здесь на блюде голову Иоанна Крестителя» [8]. Не имея возможности отказаться от своей клятвы, произнесенной при гостях, Ирод приказал отсечь голову у заточенного в темницу Иоанна. Стражники выполнили этот страшный приказ и принесли отсеченную голову Иоанна в зал, где происходил пир, на блюде [9], и отдали его девушке, а она отнесла это блюдо своей матери Иродиаде.

Продажность, беспринципность, жестокая «услужливость» Саломеи не остались безнаказанными. Приведем один из литературных вариантов окончания истории о скандально известной царевне.

Через какое-то время Саломея возвращалась из путешествия в роскошной золоченой карете в сопровождении вооруженной охраны. На пути им встретилась река, еще не освободившаяся ото льда. Для дальнейшего движения в родные места необходимо было пересечь эту реку. Но весенний лед вызвал опасения у сопровождающих Саломею слуг, и они предложили поехать в объезд или найти другую, более надежную, переправу. Но взбалмошная Саломея не желала слушать советов, исходящих от «низких слуг». Она потребовала переехать реку по льду именно в этом месте. Но, увы, в середине реки лед треснул, и тяжелая карета провалились и затонула вместе с находящейся в ней Саломеей. Долго вытаскивали сопровождавшие слуги и охрана золоченную карету со дна реки. Вытащив, обнаружили, что Саломеи в ней нет – унесло течением. В результате долгих поисков тело Саломеи все же нашли, но оно было обезглавлено: вероятно, удар льдины с острым краем пришелся как раз на шею и срезал голову … Так закончилась жуткая и мрачная в своей экзотической красоте история о танце Саломеи, подтверждающая, что греховное деяние не останется безнаказанным.

На пути к своему успеху люди используют разные средства, но, как известно, не всякие средства оправдываются наличием даже высокой цели. В последние годы в нашем обществе возникла «мода» [10] на своеобразный стиль женского поведения, получивший свое отражение в русской лексике как «стервозный». Причем слово «стерва», произносимое в чей-то адрес с оттенком легкой досады и восхищения, слышим и от мужчин, и от женщин. Удивительно и то, что многие женщины воспринимают это слово почти как комплимент. И для этого сегодня есть объективные основания.

Определенная категория женщин, способных постоять за себя, стала «остервенело рваться вперед», «идти по трупам», добиваться цели любыми средствами, в том числе пользуясь женской привлекательностью. «Доброта» вдруг оказалась едва ли не синонимом «глупости» и неспособности постоять за себя. Многодетная семья стала вызывать недоумение, а «умная, красивая и одинокая» стерва – восхищение, поскольку обладает массой выигрышных качеств, позволяющих достигать намеченного.

Но чтобы понять психологическую сущность рассматриваемого феномена и сформировать свое (осмысленное) отношение к нему, целесообразно рассмотреть происхождение слова, обозначающего данного явление.

Словарь С.И. Ожегова толкует слово «стерва» как бранное: негодяй, мерзавец. «Стервенеть – приходить в крайнюю ярость, возбуждение, свирепеть… Остервенело (нареч.) рваться вперед» (Ожегов, Швецова, 1996, с. 755). Согласно «Этимологическому словарю русского языка» Макса Фасмера (Фасмер, 1987) – со ссылкой на В.И. Даля, слово «стерва» происходит от древнерусского стьрва, стьрвь – труп. Этимология неясна, сближают с глаголом «стербнуть» (делаться жестким, отмирать) или древнеперсидским корнем strav-, авестийским star- (осквернять себя, грешить), средневерхненемецким sterben – умирать, разлагаться, гнить.

Кажется, такое толкование не дает ни малейших оснований для того, чтобы воспринимать слово «стерва» как комплимент или произносить его с восхищением. Скорее, понимание происхождения и смысла слова «стерва» и производных от него слов вызывает естественные ассоциации с понятием греховность (применительно к поведению), а также с понятием «духовная смерть» (применительно к личности человека). Поэтому, когда слышишь как старушка, внешне – «божий одуванчик», поучает своих учениц: «Женщина должна быть немножко (?) стервой», то возникает ощущение чего-то сатанинского… А от молодой женщины, гордо заявляющей: «Да, я стерва!» – несет чем-то тленным…

Впрочем, у каждого человека есть свобода выбора – выбрать свой жизненный путь, свою систему отношений к людям и к самому себе. Но при этом каждый человек сам несет ответственность за свои поступки.

 

Литература

 1. Анцыферова Л.И. Личность в трудных жизненных условиях: переосмысливание, пре образование ситуаций и психологическая защита // Психологический журнал. 1994. № 1. С. 3-18.

 2. Берг В. Карьера – суперигра: Нетривиальные советы на каждый день. М.: Интерэксперт, 1998. 270 с.

 3. Камю А. Падение // Новый мир. 1969. № 5. С. 134.

 4. Курек Н.С. И все-таки головокружение от успеха – это плохо // Человек. 1991. № 1. С. 87-93.

 5. Ларошфуко Ф. Максимы // Библиотека всемирной литературы. Серия первая. Т. 42. М.: Худож. литература, 1974. 544 с.

 6. Леонтьев А.Н. Деятельность. Сознание. Личность. М.: Политиздат, 1975. 304 с.

 7. Либин А.В. Дифференциальная психология: На пересечении европейских, российских и американских традиций. М.: Смысл ;Per Se, 2000. 549 с.

 8. Ошо (Бхагван Шри Раджнеш). Начало начал. М.: Либрис, 1992. 79 с.

 9. Пряжников Н.С. S ≠ $, или Личность в эпоху продажности. М.: Московский психолого-социальный институт; Воронеж: МОДЭК, 2000. 224 с.

 10. Пряжников Н.С. Психология труда и человеческого достоинства: учеб. пособие. М.: Академия, 2001. 480 с.

 11. Ротенберг B.C. Проблемы воспитания в свете психосоматической парадигмы // Вопросы психологии. 1989. № 6. С. 22-28.

 12. Селье Г. Стресс без дистресса. Рига: Виеда, 1992. 109 с.

 13. Селъчёнок К.В. Словарь житейских проблем. Мн.: Харвест, 1997. 304 с.

 14. Головин С.Ю. Словарь психолога-практика. Мн.: Харвест; М.: ACT, 2001. 976 с.

 15. Хорни К. Невротическая личность нашего времени; самоанализ. М.: Прогресс; Универс, 1993. 480 с.

 16. Норре F. Erfolg und Misserfolg // Psychologische Forschung: Untersuchungenzur Handlungs- und Affektpsychologie. 1930. № 14.

Примечания